Мужчины обменялись улыбками и рукопожатием, и удобно расположились в креслах.

Благородный тридцатилетней выдержки, дубовик, сигары, улыбки, огонь в камине, дружелюбные жесты…

Кому скажи – соратники и друзья. А на самом деле между ними идет дуэль. Жестокая, беспощадная, страшная… друзья? Да они друг друга в нужнике бы утопили. Медленно, по миллиметру…

Но пока вынуждены держаться вместе, увы…

Первым начал жом Пламенный.

– Тор Вэлрайо, у нас появилась общая проблема.

– Которая из проблем стала для вас столь важна? – светски уточнил тор.

Я знаю, что проблем у вас хватает. Но мы – не благотворительная организация. И Ваши проблемы решим только за Ваши деньги.

– Как я уже сказал, это наша проблема, – не дал себя сбить Пламенный. – Имя ей – Анна Петровна Воронова.

Проблема общая. Не дам ни медяка!

Несколько минут тор Вэлрайо молчал, вспоминая, кто это такая. И жом Пламенный решил добить. Понял, что без титула мужчине сложно ориентироваться…

– Ее высочество, великая княжна Воронова. Старшая дочь Петера.

А вот теперь – дошло. Тор Вэлрайо даже дубовик расплескал.

– Вы… как!?

– Я в курсе ее местонахождения. И считаю это очень серьезной проблемой.

Тор Вэлрайо был полностью согласен. При условии смерти императорской семьи, они получали определенные проблемы. Не столь большие.

При условии воскрешения хоть кого-то…

О, это не проблема! Это болото с дерьмом, из которого Лионесс не выплывет! Если Анна Воронова захочет его топить, конечно…

– Это проблема, – признал тор. – Что вы предлагаете, жом Пламенный?

Пламенный пожал плечами и мило улыбнулся. А потом обронил всего лишь одно слово.

– Легитимность.

Тор Вэлрайо размышлял несколько минут.

– Полагаете, получится?

– Почему бы не попробовать? Если тора Анна окажется в Звенигороде, я сумею ее убедить. Не сомневаюсь, она примет мое предложение. Выгодное…

Тор Вэлрайо в этом также не сомневался. Примет, если жить захочет.

– Мне нужно знать, где она. Тогда я смогу сказать… более конкретно.

– В ставке Валежного, – проинформировал Пламенный.

– Беркут? – проявил осведомленность тор Вэлрайо.

– Да.

– Хм… Я дам знать своим людям. Есть методы…

Жом Пламенный прищурился.

– Надеюсь, вы понимаете, что у меня также есть свои люди. И свои методы?

– Да, жом. И… мы намерены продолжать наше сотрудничество дальше.

Жом Пламенный кивнул.

Самое важное было сказано. Оставалось обговорить детали. Хотя кто сказал, что им придется просто? Но ставка в игре – Русина!

А Русина стоит брака!

Только надо придумать, что делать с Тигром. Вот не сойти Пламенному с этого места, у наглого котяры наверняка есть свои планы. Надо бы ему усы-то и укоротить. Заранее.

Яна, Русина

Яне было искренне интересно – придет мальчик, не придет…

Расскажет, не расскажет, покажет, не покажет…

Пашка затягивать не стал. Явился на следующее утро и выложил на стол второе кольцо. Как раз то самое.

– Вот, тора…

Яна вздохнула.

– А теперь расскажи, как к тебе попали эти кольца.

На стол медленно опустилась стопка золотых десяток. Рядом с ней легла стопка ассигнаций. Понятно, потоньше, но купюры в ней были сплошь крупными, уж деньги-то Пашка считать умел.

Но хватать и пересчитывать он ничего не стал. А вместо этого уселся, повинуясь кивку торы, получил пирог и кружку с взваром, и принялся рассказывать ей о том, чему был свидетелем.

Яна даже не удивилась.

– Мишель, значит…

– Тора?

– Это так, мысли вслух. Ты продолжай, Пашенька, продолжай…

А продолжать-то особо было нечего. Что тут расскажешь? Как батя испугался, да и отправил сына к тетке, от греха подальше?

Это как-то и неинтересно…

Тора, впрочем, выслушала очень внимательно. Покивала.

– Паша, ты можешь то же самое рассказать Валежному?

– Тору генералу?

– Да.

– Могу…

– Вот и отлично. Посиди тут, поиграй с моими ребятами, пожалуйста. А я отправлю генералу весточку. Да, и деньги прибери.

– Благодарствую, тора.

– Если будешь тратить – начни с ассигнаций. Золото в цене не потеряет никогда.

– Понял, тора.

Яна кивнула и вышла из комнаты. Надо было написать Валежному.

Примерно через три часа Яна сидела уже напротив Валежного. Тот кривился, словно от запаха дерьма и рассматривал бумагу с откровенным омерзением.

Яна смотрела на стену, на которой висела карта. И булавками с белыми головками отмечалось продвижение Валежного к Звенигороду.

Головок было много.

Карта казалась запорошенной снегом.

– Белая весна, – шепнула девушка. – Белая…

Словно дворец Хеллы…

Ты довольна, богиня? Столько крови обозначено этими белыми флажками. Столько боли, смертей, горя и отчаяния…

Отозваться та не успела, заговорил Валежный.

– Грош ей цена, конечно…

– С кольцами?

– С кольцами, понятно, дороже. Но все одно – отопрутся от всего.

Яна качнула головой.

– Отцеубийца? Это клеймо. Тварь, которая подняла руку на родителей, жить недостойна.

– Смотря какие родители.

– К Гаврюше это не относится. Антон Андреевич, Гаврюша был отвратительным братом, но хорошим отцом. Несмотря ни на что. Сына он любил, и корону хотел не столько для себя, сколько для него.

– Вот она – благодарность…

– Хочу заметить, что Гаврюша был чрезвычайно целеустремлен. Он должен был узнать что-то… основопотрясающее, чтобы запить, – чуточку коряво выразилась Яна. Но получилось доходчиво.

– Что это могло быть?

– Что угодно.

– Хм…

– Интересно, подпишет ли Мишель бумагу, что убили Гаврюшу лионессцы?

– В обмен на эту? Легко!

Валежный посмотрел на Яну. И прочитал в ее глазах веселый вызов.

Помиловать подонка?

Да и пусть, его в ответ жизнь не помилует! Так вломит, что уши в череп уйдут. Опять же, Гаврюша предал брата и был предан сыном. Есть в этом печальная, но справедливость.

А Лионесс…

Эти гады им жизнь еще попортят. Да и виноваты они в происходящем, хотя и косвенно. Ну ничего, и на них управа найдется.

– Вы полагаете – справимся, тора Яна?

– Обеспечьте охрану и мальчику, и его семье. Нам сильно повезло, тор генерал, не хотелось бы разменять эту удачу.

– Да, тора Яна.

– Сколько мы еще пробудем в Беркуте?

– Сутки, тора Яна.

– Отлично.

Почему-то Яне казалось, что ей надо уезжать. Вот и поедет. Только письма напишет, кому надо…

Да. И ЕМУ в том числе.

Вот ведь… встретила на свою голову! Нарочно такое не придумаешь, но жизнь любит затейливые вензеля.

Ида, герцогства

– Опять сидит.

Жом Пауль без малейшего одобрения посмотрел в окно. Жама Эльза покривилась.

– Вот ведь… лында [29] .

– И чего ему от торы нужно? Такая девочка хорошая, умненькая, серьезная, – продолжал ворчать жом Пауль.

Это верно. Хозяйку слуги полюбили искренне. А что такого?

Девочка серьезная, домашняя, гулянок не устраивает, мужиков не принимает строем, учится, работает в лечебнице… сначала-то слуги думали, мол, блажь, перебесится так успокоится, для дамы ж что положено?

В парке гулять, цветочки вышивать, мужем-детьми обзавестись….

Потом посмотрели внимательнее, и поняли – такое не пройдет. Тора Ида фанатично училась медицине. И на плече у нее шрам был.

Грубоватый, корявый…

Она как-то обмолвилась, что сестра ее спасла. А остальных не смогла – там насмерть…

Слуги все поняли. И девушку начали уважать. Когда она своего врача выхаживала, заколебались, было… все бабы одним миром мазаны! Как ни верти, а натура свое возьмет. Не могут они хвостом не крутануть, так-то…

Нет?

Опять нет…

А вот жом Константин, который несколько раз появлялся в доме…