– Так Анна Петровна ваш наемный работник?

Если ты с ней спишь, не думай, что она в безопасности.

– Анечка – близкий и дорогой мне человек.

Порву, если протянешь руки.

– Всему и всегда есть цена, не так ли?

А на каждую силу есть другая сила.

Высокие договаривающиеся стороны обменялись понимающими взглядами. А то ж! Анна подумала, что потом обязательно расшифрует это все для Киры. Пусть девочка учится. А потом взяла Гошку за руку и пошла к гробу.

Тело было совершенно не похоже на Сергея.

Его лицо, его губы, его волосы, разве что чуточку поредевшие. Но вот жизни в нем не было. Жизнь была в цветах, которые умирали рядом с его телом. Умирали и наполняли воздух ароматом своей смерти.

Анна положила розы, перевитые черной лентой, в изножье гроба.

– Спи спокойно, Сережа. И спасибо тебе.

Вслед за ней положил цветы и Гошка. Боря демонстративно цветы не брал, равно, как и Кира. Они здесь не для выражения соболезнований. Они – с Анной!

– Мам, а кто этот дядя?

– Ты ему не сказала? Это твой отец, Георгий. А ты – мой внук.

Императорский театр без размышлений принял бы Ольгу Сергеевну в свои ряды. Поймать нужный момент ей удалось филигранно!

Но и Анна была не лыком шита.

Если Ольга Сергеевна рассчитывала, что Анна станет оправдываться, спорить, что-то мямлить… Такие при дворе не выживают. Анна и не подумала замедлиться с ответом.

– Ольга Сергеевна, я сочувствую вашему горю, но с вашим сыном… училось еще много… девушек.

Паузы были точно рассчитаны.

Здесь можно спасть с кем угодно до свадьбы, здесь это не порок. А потому свою репутацию Анна не губила. А вот присутствующие точно поняли… ну да, что-то у них было. Но разве это значит, что мальчик – обязательно сын Сережи?

Горе у его матери, понятно. Но зачем же на людей нападать?

Ольга Сергеевна сдаваться не захотела.

– Учились многие, но родила от него только ты. Или ты будешь это отрицать?

– Буду, – равнодушно подтвердила Анна. Мало ли кто от него еще родил?

– Мам… эта тетя говорит, что моя папа умер? А она моя бабушка?

Гошка соображал быстро. Только поди, вставь слово в битву двух фурий!

– Георгий Петрович, – Анна намеренно назвала сына полным именем. – Ольга Сергеевна расстроена. И говорить она может о чем угодно. Поверь, словам, сказанным в горе, верить нельзя.

– Ладно…

– А если тебе так нужен папа, может, и я подойду? – Боря демонстративно обогнул Ольгу Сергеевну, приблизился и опустился на колени перед мальчиком. – Вы с Анечкой мне родные…

– Это же не взаправду, – Гошка и про похороны забыл, и про все на свете. Дядю Борю он знал, любил, принял, как родного.

И вдруг…

Папа!?

Дядя Боря будет его ПАПОЙ!?

А так можно!?

– Так будет взаправду. Вот поженимся с твоей мамой – и все будет хорошо.

– Мама? Правда?

Анна посмотрела на Савойского без малейшей приязни. Ее просто загнали в ловушку. И за это еще благодарить надо? Ну, знаете ли!

Второй огненный взгляд последовал от Ольги Сергеевны. А любопытных сколько было!

Хоть ты соли! Хоть ты заквась!

Такое развлечение! Это ж сколько потом обсуждать можно… кто-то и камеры на телефоне включил! Пиар на костях, он такой, популярный!

– Правда, солнышко!

Только атмосфера морга помешала Кире завизжать от восторга.

Она! Это! Сделала!!!

Они поженятся!!!

УРА!!!

– Полагаю, сейчас не время и не место для ваших матримониальных планов, – прошипела Ольга Сергеевна.

– Я тоже так полагаю, – отозвался Савойский и поднялся с колен. Подхватил Гошку, усадил к себе на шею, наплевав на дорогой плащ и грязные ботиночки.

– Держишься?

– Да.

– Вот и отлично. Соболезнования мы выразили, цветы положили, народ развлекли! Дамы и господа, кланяться не буду, желаю вам печально оставаться. Анна, Кира – за мной!

И развернулся к двери.

Стоит ли сомневаться, что дамы последовали за ним?

Ольга Сергеевна стояла посреди зала и кусала губы.

Сволочи!!!

Все – СВОЛОЧИ!!!

Такая была хорошая идея! При всех заставить Анну признаться, что ее сын – от Сергея. А там и еще что-нибудь продавить. А так-то стала бы она сюда тело везти! Захоронили бы в Швейцарии, рядом с клиникой!

А что в результате?

Эта стерва выходит замуж за Савойского! И Ольга сама, своими руками их свела. Прямо над гробом сына. Нарочно так не придумаешь…

ГАДЫ!!!

Вы у меня попляшете еще!!!

И показалось на миг Ольге Сергеевне…

Словно где-то, далеко, на миг качнулись хрустальные колокольчики, рассыпая мелодичный звон. Или кто-то рассмеялся? Или Снежная Королева расколотила свое зеркало?

Городской воздух после вони морга показался всем упоительно вкусным. Опьяняющим…

Кира схватила за руки и Бориса, и Анну…

– Ну-ка, еще раз? Вы хотите пожениться?!

– Я – хочу. А вот что Аня мне ответит, не знаю, – ловко вывернулся любящий отец.

– Я не уверена, что сейчас подходящее время, – промямлила Анна.

– А когда оно будет подходящим? Когда будет нужное сочетание звезд Сад-ад-Забих? [26]

Анна опустила глаза.

С ее точки зрения, это было подло и нечестно. Она может выйти замуж за Борю. Но дальше-то что? Она же умрет через полгода! Просто – умрет! А он останется с ее сыном и ее проблемами?

Это – как!?

Порядочный поступок? Достойный!?

Женщина подняла глаза от асфальта. И поняла, что ее возражения и плевка не стоят. Потому что на нее смотрели три пары родных глаз.

Гошка, ее любовь и радость, ее сын. С надеждой и ожиданием. Правда, мам? Ведь можно? Они наша семья? Ты согласишься!?

Кира. Ее воспитанница. Ее родная девочка, ее сестренка. Почти дочка. И тоже – с надеждой. Яростной, искренней… такой нельзя отказывать. Она всю душу в нее вкладывает. Если Анна сейчас скажет «нет», Кира ее простит. Но Аня причинит девочке очень сильную боль.

Правильно ли это будет?

Боря. Ее… да, ее любовь. Как и когда она расцвела? Анна и сама не знала.

Просто сначала ей хотелось помочь, убрать пропасть между отцом и дочерью. Потом ей захотелось сделать так чтобы Борис Викторович улыбнулся. А потом его улыбка вдруг стала самой важной на свете.

Почти. После Гошки и Киры…

И Анна поняла, что любит.

А Боря смотрел. Серьезно, испытующе. И столько сомнений было в его глазах, столько… любви. Если она откажет, он примет ее отказ. Но ему будет очень больно.

Стоят ли Анины принципы боли ее родных и близких?

Ответ она знала.

К лешему в лес те принципы! И поглубже, под корягой закопать!

Она любит, ее любят. Пусть полгода счастья, но эти полгода будут для ее родных самыми лучшими! Она из кожи вон вылезет, но все для них сделает!

Вот!!!

Анна улыбнулась.

– Я полагаю, сначала мы отпразднуем Кирин день рождения. А потом все вместе сядем и выберем подходящее расположение звезд.

– Ты – согласна? – уточнил Савойский.

И подумал, что надо бы Цветаевой цветочки послать. Что она хотела получить – понятно.

А вот чего добилась…

Так бы он Анечку еще год не уломал! А Цветаева за пять минут справилась! Вот… мать-героиня!

– Согласна, – улыбнулась Анна. – Я вас всех слишком люблю, чтобы отказывать!

Кира посмотрела на Гошку.

Гошка на Киру.

И дети, ставшие в эту секунду семьей, заорали на всю больницу, да так, что с крыш стаи голубей поднялись в воздух.

– УРРРРААААААААААААААААААААААА!!!

Антон Андреевич Валежный, Беркут

Был бы приличным человеком, так напился бы.

Но кто считает военных приличными людьми? Вы знаете, как их клеймят в газетах?

Опричники, оплот самодержавия, сатрапы, звери, и это даже не начало списка эпитетов. Так… даже не затравка! Разминка!

Мысль о том, что кто-то должен и родину защищать, а не только языком по воздуху колотить, всей этой своре в голову не приходит. А и пришла бы – что ей делать в полном вакууме? Он, говорят, засасывает.